«Мустанги» для Фукусимы

Корреспонденты «МК-Урал» побывали в лаборатории робототехники Миасского филиала ЮУрГУ и своими глазами увидели механических помощников человека. Прототипов из научно-фантастических произведений миасские роботы напоминают мало, и все-таки то, что они могут делать, – зачастую фантастика!

Роботы-саперы и роботы-атомщики из Миасса отправляются в Москву на международную выставку «Комплексная безопасность-2011». Прекрасно зарекомендовавшие себя аппараты должны заинтересовать сотрудников служб безопасности из государственных и частных структур, специалистов из атомной энергетики, вообще всех, кто сталкивается с работой в агрессивных средах, где присутствие человека нежелательно. Строители умных и умелых роботов собираются продемонстрировать их возможности как отечественным, так и зарубежным специалистам, потому что убеждены: российское – значит лучшее.

«Мама, Рыжий погиб!»

Эту фразу на видеозаписи, показанной нам, произносит в мобильный телефон бывший полковник ФСБ, ныне владелец частной фирмы «Вымпел» из Екатеринбурга Валерий Архипов. Камера бесстрастно фиксирует выражение лица Валерия в тот момент, когда он, еще не вполне пришедший в себя после легкой контузии от взрыва в центре города, произносит: «Мама, я живой, живой… а вот Рыжий погиб», — с горечью говорит сапер.

Рыжий — это кличка первого миасского робота-сапера (сами создатели окрестили его Богомолом), который несколько лет трудился в Екатеринбурге на разминировании различных объектов. Для тех, кто забыл: с середины 90-х и вплоть до начала нулевых столица Урала удерживала за собой и славу криминальной столицы нашей родины. Чуть ли не ежедневно гремели выстрелы, взрывы, лилась кровь, а Валерий как раз и был тем самым спецом, которому доводилось обезвреживать большинство смертоносных закладок.

Так произошло и в тот день. Центр города, на улице – черный джип, предположительно заминированный. Когда территория была оцеплена, к делу приступил Валерий в компании с Рыжим. Как только манипулятор, установленный на Рыжем, захватил мину из-под днища автомобиля, раздался мощный взрыв.

Видео продолжается – резкий хлопок, дрогнувшая рука оператора, развороченный джип, вой автосигнализаций, рядом на боку — опрокинутый робот со сметенным манипулятором чуть поодаль, и далее – звонки Архипова в миасский центр, а затем матери.

На этот раз никаких шуток – реальная мина на реальной улице Екатеринбурга, «привет» конкурентов какому-то влиятельному лицу. Если бы вместо Рыжего в этой ситуации работал живой сапер, в летальном исходе разминирования для него можно было бы не сомневаться. Это не кино, где героя сначала отбрасывает на десяток метров, потом он поднимается и произносит какую-нибудь патетическую речь что-то по типу «мы победим», а ночью после этого еще и занимается любовью до умопомрачения.

В жизни все иначе. Человека убила бы взрывная волна, а потом бы еще и накрыло градом осколков. Именно поэтому и звонил, успокаивал мать Валерий Архипов, именно поэтому в его голосе столько горечи – погиб друг, соратник, пусть и железный.

В те годы, как признавался сам Архипов, у него бывало до 600 (!) выездов в год, до 150 (!!! – вы только вдумайтесь в эти страшные цифры. – Авт.) из них – боевые, то есть связанные с реальным взрывным устройством. Вот и посчитайте объем выполненной Рыжим работы.

Кстати, сейчас в Екатеринбурге у Архипова и в Челябинске на базе местного ОМОНа работают «братья-близнецы» того Рыжего. Чуток, может, модернизированные, но как настоящие братья, с фамильными, миасскими, чертами…

«Мустанг» на старте

Все началось в конце 80-х годов прошлого века, особенно интенсивно после катастрофы на Чернобыльской атомной электростанции, когда и советское руководство, и весь остальной технический мир убедился в том, что необходимых роботов для работы в ужасно загрязненной среде нет. В Советском Союзе таких машин попросту не существовало, предоставленные немцами агрегаты «сдулись» под воздействием излучения и радиации пугающе быстро.

Так что волей-неволей основная работа ликвидаторов досталась людям, что, естественно, привело к печальным последствиям многих из них. То же самое, кстати, сегодня происходит на Фукусиме — убеждали нас ученые из Миасса. Японцы, которым их атомные электростанции поставили американцы в середине 70-х годов прошлого века, были убеждены в абсолютной, просто 100-процентной безопасности их объектов. Чернобыль не заставил ни японцев, ни весь остальной мир заняться разработкой таких роботов, несмотря на то, что три человека из японских служб надзора отказались ставить свою подпись под документами приемки АЭС. Через четверть века после Чернобыля грянула Фукусима, и снова пришлось жертвовать людьми, прежде всего персоналом злосчастной станции, которые вручную в эпицентре вынуждены былы обслуживать потекший реактор.

— К нам еще 1989 году обратились коллеги из института физико-технических проблем. По техническому заданию правительства СССР необходимо было создать компактного робота, который бы смог работать в зоне радиации и при этом пролезать туда, куда не каждый человек сможет зайти. Несмотря на все последующие события (развал кооперации внутри Союза), такой механизм был создан в рекордно короткие сроки, — рассказывает один из основателей миасского роботостроения, профессор кафедры автоматики МФ ЮУрГУ, мэр Миасса Игорь Войнов.

С тех пор роботы в буквальном смысле шагнули далеко вперед. Сегодня они работают на нескольких объектах бывшего Министерства атомной промышленности России, один из них – кабелеукладчик серии «Мустанг» — на днях отправляется на выставку в Москву, после чего будет сразу передан заказчику из атомного ведомства. На предприятиях российского атомного монополиста сейчас работает несколько роботов, созданных в Миассе.

— Еще после Чернобыля, когда мы только приступили к решению этих технически сложных задач, наши роботы были рассчитаны на работу в экстремальных, запредельных условиях, — говорит Борис Морозов, заведующий лабораторией робототехники Миасского филиала Южноуральского госуниверситета. – Вот серия роботов под именем «Мустанг» рассчитана на 100 часов непрерывной работы в эпицентре ядерного взрыва, — спокойно объясняет нам ученый, поглаживая стальной корпус своего детища.

Видя наши с фотокорреспондентом вытянувшиеся от удивления лица, добавляет, что 100 часов работы, естественно, без воздействия ударной и лучевой волн. То есть в сегодняшних условиях на АЭС в Фукусиме миасские роботы могли бы успешно решать задачи. Но там, как известно, работают люди. И один человек уже погиб, хватив слишком большую дозу радиации.

— Вообще мы созванивались с ребятами из оперативных служб Росатома, они рассказывали, что были готовы помочь в ликвидации последствий аварии на Фукусиме. Но японцы помощь принимают неохотно и очень выборочно. Допустим, от использования российской техники у себя они отказались, позвали французов, а у тех так же есть свои неплохие роботы. Завершилось это все так: в последний момент с истинно японской вежливостью они отказались и от французской помощи, — продолжает Борис Морозов.

Может быть, это резанет слух, но Фукусима – отличный полигон для испытания различного рода техники. В том числе робототехники, незаменимой при работе в условиях повышенной радиации. Разумеется, миасские изобретатели просто мечтают испытать своих роботов в «боевых» условиях, в ситуации, когда возможности техники можно использовать на все 100 процентов ресурса, заложенных создателями. Пока продолжается многолетнее плодотворное сотрудничество со специалистами инженерно-технического учебного центра робототехники (ИТУЦР, Москва), структурой Росатома, которую возглавляет Олег Гойдин, родом из Снежинска Челябинской области. Учебный центр является на сегодняшний день основным и главным заказчиком миасских роботов, каждый экземпляр которых представлен в единственном числе. Робот Демонтажник сегодня уже работает на объектах атомной госкорпорации, Кабелеукладчик после московской выставки также перейдет в собственность Росатома.

Интересуюсь у Бориса Александровича, какова стоимость стоящего в лаборатории Кабелеукладчика? Оказывается, порядка двух миллионов рублей. «Это, конечно же, не цена для его возможностей», — комментирует собеседник. По его данным, цена аналогичных роботов западных конкурентов, например, известной фирмы Remotec (входит в транснациональную корпорацию Nortrop Grumman) начинается от шести миллионов рублей. «Аналог, скажем, Рыжего, которого хотели закупить для московского ОМОНа, стоил от 150 тысяч фунтов стерлингов. Как видите, у нас продукция при том же качестве или даже выше, на порядок дешевле», — резюмирует Борис Морозов.

Будет ли кластер робототехники в Миассе?

Безусловно, создаваемые в Миассе машины не рассчитаны на массовое серийное производство. Прежде всего, в силу очень специфических задач, которые обучены решать вместо людей. Согласитесь, представить в быту или даже на обычном производстве того же Рыжего или Кабелеукладчика как-то не получается. Во-первых, дорого, во-вторых – проще и эффективнее послать человека. Миасские роботы предназначены для других целей, а именно – как замена человеку. В этом их, как сейчас говорят, «фишка».

— Кого вы видите своими будущими заказчиками, кто станет вашим основным зрителем на выставке «Комплексная безопасность»? – задаю вопрос Борису Морозову.

— В первую очередь это силовые структуры, МЧС, подразделения Минатома, — не задумываясь отвечает Борис Александрович. – Еще при премьере Викторе Черномырдине вышло постановление правительства о создании ситуационных центров при Минатоме, которые были бы оснащены в том числе и нашей техникой. Но прошло десять лет, а воз и ныне там, — рассказывает Морозов.

И все-таки дело понемногу сдвинулось с мертвой точки. Прекрасно зарекомендовавшими себя саперами-Богомолами все активнее интересуются спецслужбы. Борис Морозов рассказал, что пару лет назад на учениях его Богомол соревновался с аналогичным Вараном отечественного производства. Наследник Рыжего без проблем самостоятельно «зашел»… в троллейбус, по легенде учений заминированный сотрудниками ФСБ, обезвредил все закладки. Варану для входа в этот же троллейбус понадобился специальный трап, после чего 200-килограммовая махина просто не смогла развернуться в узком проходе. Но что-то и с помощью Варана тогда удалось обезвредить. Кстати, пока ФСБ использует как раз Варанов, хотя не официально офицеры этого ведомства восхищаются Богомолом.

Сейчас на высшем уровне в Челябинской области говорят о необходимости создания и развития отдельных кластеров в экономике Челябинской области. Есть идеи о развитии машиностроительного кластера в отдельных территориях, туристического, машиностроительного…

Судя по тому, что нам показали в Миассе, именно здесь сегодня четко вырисовываются контуры будущего роботостроительного кластера. Как ни парадоксально это звучит, но рядом своих характеристик роботы из Миасса превосходят западные аналоги. Их конкурентное преимущество – штучность, заточенность на интересы заказчика.

— Грубо говоря, вот перед собой вы видите робота, который обучен шагать по лестницам, заходить в лифты, разворачиваться на узком пространстве и вставать на цыпочки. А дальше уже сам заказчик волен обвешать его любыми техническими средствами, в том числе дополнительными «глазами», различными датчиками и так далее, — говорит Морозов. – Видели мы аналог кабелеукладчика у конкурентов. Но у него особенность – дорогой оптоволоконный кабель он способен размотать и дотянуть до нужной точки. После работы кабель остается. А наш Мустанг после того, как завершит все манипуляции, способен еще и кабель смотать и принести на себе назад.

В общем, от всего увиденного и услышанного нами остается двойственное чувство: с одной стороны – уникальная продукция, вроде как технологический прорыв на довольно-таки узком сегменте рынка. С другой – отсутствие должной рекламы делает миасских роботов этаким местечковым явлением. Ученые, похоже, даже сами не осознают масштабы проблемы: почти с шуткой признаются, что иногда заказчики находят их через третьих лиц, выискивая информацию… по слухам. Может быть, после московской презентации что-то изменится?

Хочешь всегда знать и никогда не пропускать лучшие новости о развитии России? У проекта «Сделано у нас» есть Телеграм-канал @sdelanounas_ru. Подпишись, и у тебя всегда будет повод для гордости за Россию.