Washington Post: Сыр в России больше чем сыр, или Приключения пармезана

Санкции ЕС и ответное эмбарго вдохновили российских патриотов — и не только — на создание молочных ферм, пишет Washington Post. Российские сыровары создали свои версии почти всех известных европейских сыров. Единственный сорт, который им пока не дался, — это пармезан. Но фермеры не теряют надежды однажды создать русский пармезан. «Это будет равносильно победе на Олимпийских играх», — говорит один из них.

«Когда в 2014 году Россия ввела запрет на импорт почти всех продовольственных товаров из Европы, из-за чего прекратились поставки французских и итальянских сыров, владельцы молочных ферм в России возрадовались, — пишет Washington Post. - Теперь они считают, что могли бы соперничать с французскими и итальянскими сыроварами„.

За последние два года российские фермеры попробовали скопировать все известные сорта, от камамбера до эмменталя. Но приготовить одно известное на весь мир лакомство им не удалось — пармезан, который созревает по меньшей мере 18 месяцев. Создать пармезан в России — „все равно что победить на Олимпийских играх“, делится в прошлом предприниматель, сегодня владелец сыроварни „Русский пармезан“ Олег Сирота и „свысока“ добавляет, что некоторым конкурентам, которые вместо натурального молока используют пальмовое масло, „трудно выиграть без допинга“.

"Сегодня сыр в России больше чем сыр, — отмечает американская газета. — Российские туристы привозят из заграничных поездок в Европу до 5 килограммов дозволенной „запрещенки““. Эта контрабанда — „дерзкое пахучее напоминание о том, что в последние годы, несмотря на усугубление политического конфликта с Западом, Россия переняла европейские вкусы“.

""Санкций мы не боимся», - не утихает воинственный клич консерваторов, однако некоторые рестораны класса люкс и занимающиеся импортом сыров интернет-сайты по-прежнему довольно активны". Они работают в основном с сортами гауда и чеддар. Для сыровара Олега Сироты «с его свойственной православным россиянам тонкой бородой сыр — символ национального возрождения, а санкции — его катехизис, — пишет Washington Post.

— Когда российские войска втихаря захватили Крым в феврале 2014-го, он, агроном по образованию, управлял IT-компанией со штатом 30 человек». Сирота даже хотел поехать сражаться на восток Украины, но, как он признается, испугался. Вместо этого, когда Россия ввела эмбарго в ответ на европейские и американские санкции и призвала российских фермеров сделать страну независимой от поставок продуктов из Европы, Олег Сирота открыл свою молочную ферму. Так он «внес свой патриотический вклад». «Меня всегда тянуло к земле, к земледелию», — рассказывает сыровар. На вопрос, был ли его поступок продиктован патриотизмом, фермер отвечает: «Скорее реваншизмом. Мы должны преодолеть все тяготы. Когда на Россию оказывают давление, пусть даже с помощью сыров, мы становимся только сильнее».

"Без санкций мы не сможем существовать", — признает Сирота. Как говорит фермер, если санкции отменят, ему придется закрыть производство. Пока на ферме Олега Сироты «Русский пармезан» пармезана нет, отмечает парадокс газета. Зато есть версия итальянского сыра горгондзола, швейцарского эмменталя и разнообразные йогурты со сладким джемом. Проблем у фермера великое множество — в России сложно наладить регулярные поставки молока, поэтому сыровар подумывает о покупке коров. После бесприбыльных зимних месяцев «Русский пармезан» оказался на грани банкротства. Однако этим летом спрос на свежие сыры был огромным. В рамках фестиваля, посвященного второй годовщине российского эмбарго, на ферму к Олегу Сироте приехали тысячи гурманов и любопытных покупателей. Сыровар, который ожидал увидеть не больше нескольких сотен посетителей, распродал все накопленные до октября запасы.

Такие сыроварни, как ферма Олега Сироты, — лишь «капля в море», говорит Джон Кописки, который прежде продавал уголь и сталь в Лондоне, а в 1992 году переехал в Россию, получил российское гражданство и открыл свою молочную ферму во Владимирской области.

Проблема производства пармезана объясняется тем, что приготовление сыра требует большого количества молока и денежных средств, чтобы не обанкротиться, пока сыр созревает. Если санкции и помогли молочной промышленности России, то уж точно не спасли ее, убежден британец. Тем не менее Джон Кописки верит: «Мы сможем приготовить русский пармезан», хотя это потребует времени и вкус у сыра будет другой. «Свой я бы назвал „Джонезан“», — шутит фермер.

Председатель правления Национального союза производителей молока Андрей Даниленко отмечает, что пока российским фермерам не удалось воссоздать все то разнообразие сыров, которое раньше поступало в страну из Европы. Однако «медленно, но верно продукция российских сыроваров заменяет европейские сыры». По мнению Андрея Даниленко, местным производителям сыров пока не хватает опыта, а «российский потребитель психологически не готов признать, что хорошие сыры могут быть и отечественного производства».

Если Олега Сироту стать сыроваром вдохновили политические тенденции, то бывший либеральный журналист Катя Пархоменко, наоборот, хотела убежать от реальности, рассказывает Washington Post.

Тогда она уехала жить на свою дачу в Костромскую область, где в мае 2015 года начала со своим братом готовить камамбер. Теперь она ежемесячно продает до 200 килограммов сыра, по большей части через Facebook. Ее камамбер часто закупают элитные рестораны. Продовольственное эмбарго помогло развитию ее производства, признается Пархоменко, однако она отмечает, что не боится отмены санкций и, как следствие, ограничений на ввоз европейских сыров. По ее словам, единственное, чем ей помогло правительство страны, — «убрало с прилавков французский сыр».

Хочешь всегда знать и никогда не пропускать лучшие новости о развитии России? У проекта «Сделано у нас» есть Телеграм-канал @sdelanounas_ru. Подпишись, и у тебя всегда будет повод для гордости за Россию.