Медведями не рождаются

 Может ли человек подобрать медвежонка, вырастить его и выпустить в дикую природу подготовленным к любым трудностям? Ответ: да. Талантливым российским ученым обязаны полноценной жизнью на воле более полутора сотен косолапых.

• 
• В середине весны трехмесячных малышей переводят из дома в вольер в лесу (медвежат в вольере кормит Сергей Пажетнов). Автор: Сергей Пажетнов, Михаил Самохин/IFAW

В деревне Бубоницы за последние 20 лет вырастили и вернули в природу более полутора сотен медведей.

В 2010 году медвежонка нашли близ города Осташков. Он весил чуть больше 300 граммов, хотя обычно новорожденные медведи весят по полкило. Малыша отвезли на биостанцию в деревню Бубоницы, где уже жили несколько медвежат-сирот этого года. Новенького, по традиции, назвали по месту рождения – Остахом – и начали бороться за его жизнь.

Как и других медвежат, Пажетновы выкармливали Остаха молоком, потом перевели на кашу. Но тут выяснилось, что задние лапы у малыша плохо двигаются. Пажетновы не сдались. Остаху стали отдельно добавлять в кашу молотые и прожженные в печке кости и яичную скорлупу – применяли кальцевую терапию.

До апреля всех медвежат держали в специальном домике, а затем вынесли в просторный вольер в лесу. Теперь люди старались сократить контакт с медвежатами до минимума – раз в день приносили им кашу, молча оставляли ее и уходили. И постепенно сокращали объемы выдаваемой пищи – по мере того как животные учились питаться подножным кормом. Месяца через два-три, когда у малышей пробудится инстинкт самосохранения, можно будет открыть двери вольера – и медведи-подростки начнут ненадолго уходить в лес. А однажды уйдут совсем, чтобы начать вольную жизнь.

В деревне Бубоницы за последние 20 лет вырастили и вернули в природу более полутора сотен медведей.

Но не Остах – он по-прежнему жил в домике и ползал, волоча задние лапы, словно ласты. Ветеринары приезжали, качали головами – Остах никогда не сможет нормально ходить. Светлана Пажетнова жалела его до слез: вольный зверь обречен на вечную жизнь в клетке.

Впрочем, еще недавно клетка была единственной возможностью выжить для сотен медвежат, ежегодно сиротевших по всей России. Медведица производит на свет потомство в январе. Ее малыши ворочаются, устраиваясь поудобнее, поближе к соскам с молоком. Медведицу это беспокоит, она тоже ворочается и рычит. Всю эту шумную семейку охотничьим собакам проще учуять, чем одинокого медведя.

А когда собаки почуяли берлогу, медведицу либо убивают охотники, либо, вспугнутая ими, самка убегает, бросая детенышей (материнский инстинкт, заставляющий отчаянно защищать потомство, у нее проснется лишь весной, по выходе семьи из берлоги). Вариантов дальнейшего развития событий для ее медвежат, беспомощных, часто еще слепых комочков (их бывает от двух до пяти), всегда было немного: гибель, клетка на хозяйском дворе и зоопарк для особых «везунчиков».

А выкормить медвежат и вернуть их в лес? Проблема возвращения крупных хищников в природу до сих пор почти не изучена. На воле те же медведи, прежде чем начать самостоятельную жизнь, проводят с матерью полтора года, она, как долго считалось, учит их искать пищу, обороняться, строить берлогу... До недавнего времени казалось, что человеку этого не повторить, что возвращать в лес выросших в неволе медведей и подобных им животных нельзя в принципе. А я вот иду по деревне Бубоницы, в которой за последние 20 лет вырастили и вернули в природу более полутора сотен медведей.

Бубоницы лежат вдали от железнодорожных и автомагистралей. Это Тверская область, до ближайшего города, Торопца, – 60 километров. Вдоль бегущей в гору дороги, которая сегодня, в конце февраля, заснежена и освещена неправдоподобно ярким солнцем, по-фермерски – на расстоянии друг от друга – разбросан десяток деревянных домиков. Круглый год обитаемы лишь четыре-пять из них. Дорогу пересекают цепочки следов, на которые обращает мое внимание Валентин Сергеевич Пажетнов.

– А вот тут лиса пробежала, вон след от хвоста. Знаете, именно благодаря хвосту животное может резко завернуть, оттолкнувшись от воздуха, или выровнять траекторию при прыжке.

Валентин Пажетнов, доктор биологических наук, о следах знает, кажется, все. В юности он был охотником-промысловиком, которого на месяцы забрасывали в тайгу. Потом сменил множество профессий и должностей, был и директором Центрально-Лесного заповедника, и старшим научным сотрудником этого же заповедника (именно в такой последовательности). И именно Пажетнову, оценив его знакомство с лесом, в середине 1970-х профессор МГУ Леонид Викторович Крушинский, крупнейший отечественный специалист в области изучения поведения животных, предложил провести необычный эксперимент – создать с медведями так называемую суррогатную семью.

Осенью медвежата облюбовали одно поваленное дерево, несколько дней копошились около него и, когда в очередной раз Пажетнов привел их на это место, начали рыть берлогу. Сами, и никто их не учил! Это была сенсация.

Пажетнов стал поводырем для медвежат, которые, выйдя из берлоги в возрасте трех месяцев, приняли его за свою мать и, повинуясь древним инстинктам, пошли за «матерью». А человек не входил с ними в контакт, не играл, не гладил, не разговаривал. Он просто шел. И наблюдал – что смогут медвежата сделать, когда нет рядом обучающей их медведицы.

– Сперва, впрочем, я оставлял им подкормку, – вспоминает Пажетнов. – Делал шарики из сухого молока, желтка, сливочного масла, сахара, которые давали много энергии. А маленький объем еды заставлял медвежат испытывать голод и пытаться добывать пищу самостоятельно.

Бурые медведи – существа всеядные, а по преимуществу – травоядные. Весной они лакомятся первой травой. Потом – черникой, листьями осины, рябиной. Любят яблоки, в августе с удовольствием приходят на известные всем охотникам овсы – овсяные поля. Правда, как показала работа Пажетновых, в листьях осины калорийности больше, чем в зернах овса.

– С июля они уже питались самостоятельно, – продолжает Валентин Пажетнов. – А я брал собранный женой, Светочкой, рюкзак и уходил в путешествие с медведями. Через 12 дней мы встречались в условленном месте, Светочка отдавала мне новый рюкзак с едой и письмо, а я ей возвращал пустой со своим письмом.

Светлана Пажетнова умеет читать следы и ориентироваться в лесу не хуже супруга – и всегда была его самым верным напарником. В юности она на месяцы уходила охотиться в тайгу – вместе с мужем. Когда Валентин Сергеевич был директором заповедника – занималась бумажной работой. Когда Пажетнов начал изучать бурого медведя – специализацией Светланы Ивановны стал медвежий рацион. Валентин Сергеевич до сих пор чаще всего называет жену «Светочка». А тогда, в 1970-х, когда супруги обменивались рюкзаками, они при этом не могли переброситься и парой слов: звери не должны были слышать человеческую речь.

Но жертвы окупились сторицей. Оказалось, что медвежата сами, без подсказок, могут находить пищу. А осенью они облюбовали одно поваленное дерево, несколько дней копошились около него и, когда в очередной раз Пажетнов привел их на это место, начали рыть берлогу. Сами, и никто их не учил! Это была сенсация.

Крушинский, ставший научным руководителем Пажетнова (что Валентин Сергеевич считает большой удачей, вспоминая наставника с огромной благодарностью), мечтал о разработке методики по возвращению медведей в природу. Но методика появилась гораздо позже.

В 1985 году Валентин и Светлана (двое их детей уже выросли и сами стали учеными) переехали в заброшенную деревеньку Бубоницы, в которой оставалось всего два жителя, жившие на разных концах деревни. Пажетновы планировали изучать поведение бурых медведей в окрестностях. Целыми днями они ходили по лесу, по следам узнавая, что делали местные медведи, чем лакомились, с кем взаимодействовали. Привычная работа. Но в начале 1990-х зоопарки, перейдя на самоокупаемость, отказались принимать найденных в берлогах медвежат, – и сознательные охотники стали привозить мишек к Пажетновым, прослышав, что в заброшенных Бубоницах живут крупнейшие в России специалисты по медведю. Уж они-то знают, что делать!

Пажетновы не отказывались, хотя денег им на выкармливание медвежат никто не давал. Методики придумывали по ходу. В 1990 году из первых семерых медвежат выпустили в природу четырех. Троих задрал взрослый самец в конце мая, в период начала медвежьих свадеб – издалека почуял запах, прибежал к вольеру и колотил по клетке, пока она не раскрылась...

В начале 1990-х научные сотрудники по всей стране были заняты выживанием, а научные сотрудники Пажетновы – спасением медвежат.

– Корова у нас была, – весело вспоминает Светлана Ивановна, невысокая, до сих пор по-юношески подвижная и оптимистичная. – Значит, молоко для медвежат было, крупу, правда, приходилось покупать.

А в 1995 году о работе Пажетновых узнала Мария Воронцова, директор российского отделения IFAW – Международного фонда защиты животных, с 1960-х годов помогающего животным, попавшим в беду. В России фонд появился в 1994 году, а с 1995-го он полностью финансирует работу в рамках проекта IFAW «Центр реабилитации медвежат-сирот». Теперь Пажетновым привозят медвежат со всей Центральной России, пару раз доставляли из Сибири. Выпускают их тоже в разных местах – кого-то отвозят ближе к дому, кого-то – в заповедник «Брянский лес», где с помощью пажетновских медведей восстанавливали исчезающую популяцию.

Мы наконец доходим до домика Пажетновых – на второй его половине в темноте в теплых ящиках спят привезенные в этом году медвежата. Вынимают их оттуда, только чтобы покормить – вначале кормят каждые два часа, потом реже. Пока медвежат боятся оставлять в отдельном домике – вдруг электричество отключится.

Медвежата в возрасте полутора месяцев похожи на... Да ни на кого они не похожи. Ну, или похожи на инопланетян. На маленьких плюшевых инопланетян. Каждую из четырех одинаково ловких лап венчают по пять когтистых пальцев. Черная шерсть. Белые воротнички. И тупоносые мордочки плюшевых игрушек. Зося и Захар, медвежата 2012 года рождения, в ожидании молока распластались на подстилке во всю длину своих гордых 30 сантиметров (с учетом вытянутых лап). Оба пищат и кричат – четко кричат «мама». Но друг друга они не слышат – в первый месяц жизни у медвежат уши закрыты перепонкой.

• 
• Опыты, в проведении которых принимал участие Валентин Пажетнов, показали: медведи сообразительнее собак и всех наземных хищников. Трудно поверить, но бурые медведи решали задачи, перед которыми пасуют дети до семи лет.

Зося пытается ползти по-пластунски, хотя конечности пока плохо слушаются. Ее ловят, возвращают – но медвежонок вновь отправляется в путь. Захара его конечности слушаются еще хуже, поэтому, пробуя ползти, он только волчком крутится вокруг своей оси. Брат и сестра растут слишком быстро, лапам уже трудно таскать их плотные тела – и Сергей Пажетнов, сын Валентина и Светланы, посоветовавшись с отцом, решает урезать медвежий рацион.

В семье Пажетновых четверо дипломированных биологов-охотоведов – Валентин, Светлана, их сын Сергей и внук Василий. Все работают на проекте. И никто из них не охотится.

– Уже больше 15 лет и муж, и сын не берут ружье в руки, – вспоминает Светлана Ивановна.

Сам Валентин Сергеевич не против охоты на медведей. Но в течение многих лет он добивался запрета «охоты на берлоге», то есть в январе-феврале. Даже сейчас, когда Пажетнов говорит об этом, у него голос дрожит от возмущения:

– У тебя есть лицензия на одного медведя, одного и добывай. Нельзя заодно лишать природу еще нескольких медвежат!

Во многом благодаря усилиям Пажетнова несколько лет назад охота в январе-феврале на медведя была запрещена в Тверской области. С 2012 года ее запретили по всей России. Но проблемы медвежат-сирот, увы, это не решило – причем дело не только в браконьерстве. Так, мать Зоси и Захара случайно вспугнула собака. Еще четверых медвежат в феврале вполне открыто привезли охотники. Этих малышей Сергей извлекает из ящика, готовя к кормлению. Даже самый крупный из них кажется размером в две трети Зоси и Захара. К тому же он полностью слеп – глаза еще не открылись. А двое самых крохотных – размером чуть больше ладони каждый, у них открыто пока только по одному глазу, и тот, который побольше, похож на хрупкую обезьянку – он не черный, а какой-то белесо-серо-розоватый.

• 
• До полугода медвежата очень любознательны и ничего не боятся. Позже, когда инстинкт самосохранения просыпается, малыши взбираются на дерево при малейших признаках опасности.

Медвежата начинают возиться, играя в «царя горы» – каждый пытается забраться на другого. Всем одновременно это сделать не удается, кто-то постоянно скатывается, кто-то из-под кого-то выползает... Вероятно, это работают инстинкты – в берлоге малышам надо сидеть на маме, чтобы не замерзнуть. Единственная девчонка в шестерке, Зося, самая крупная и дерзкая, без труда одерживает верх раз за разом.

– Доминантой будет, – считает Валентин Сергеевич. Доминанты – это могут быть не только самцы, но и самки – определяются так: в июле-августе, когда полугодовалые медвежата начинают выходить из вольера, ища прокорм, они обычно делятся на группки по два-четыре. Хотя взрослые медведи – территориальные одиночки, медвежата до полового созревания (первые два года жизни) очень социальны. «Руководит» группой самый смелый и решительный, доминанта, остальные бредут за ним. Сперва группа регулярно возвращается в вольер – но в один осенний день может и не прийти. Останется в лесу и начнет строить одну на всех берлогу.

Не все группы выпускают в первый год – часть медвежат еще не готова зимовать самостоятельно. Тогда их до весны оставляют в берлоге на территории вольера. Сейчас в ней, за несколько километров от нас, дремлет группа Демьяна, лидера с непростой судьбой.

Почти год назад, в начале мая, сельские школьники Демьяновского района Новгородской области, идя по тропинке, увидели на обочине одинокого четырехмесячного медвежонка. Детей он не испугался – до пяти месяцев медвежата вообще ничего не боятся, у них еще дремлет инстинкт самосохранения.

Медвежонок отстал от семьи. Такое случается – медведица не умеет считать, и, если кто-то из ее выводка слишком слаб и отстает, она этого не замечает. Она вообще не заметит ничего подозрительного, пока не останется одна.

Дети отнесли медвежонка егерю, а тот отвез его к Пажетновым. Слабенького чужака воспитанники из Бубониц, уже освоившиеся в вольере, встретили настороженно и сперва игнорировали. Но медвежонок рос, кормился – и к концу лета вдруг стал лидером группы.

Медведи, выкормленные людьми, в дальнейшем не должны идти на контакт с человеком. Чтобы увериться, что их «выпускники» не воспринимают людей как источник подачек, Пажетновы ставят косолапым ушные метки. К сожалению, информация о помеченных зверях появляется либо при случайных наблюдениях, либо когда таких медведей добывают охотники (к счастью, не часто). Одна метка вернулась на семилетнем, здоровом, хорошо питавшемся самце. Зато известно, что ни один медведь с ушной меткой к людям не выходил. А бывало, что метки спасали зверям жизнь – так, однажды местный егерь Володя, устраивавший охоту для приезжих любителей, увидев, что собаки подняли меченого медведя, успел крикнуть: «Не стрелять! Это же пажетновский!».

Эффективнее отслеживать медведей через радиоошейники, а еще лучше – через GPS-ошейники, которыми уже помечали нескольких медвежат. Но у приборов за год-два садится батарейка, и менять ее опасно. Один раз была попытка – с подростками Кирой и Кларой, ни к чему хорошему не приведшая, – кроме разве что поразительного наблюдения.

В апреле 2005 года этих полуторагодовалых медведиц выпустили из вольера, снабдив Киру GPS-ошейником. Ошейник Киру вроде бы не беспокоил, но батарейка садилась, и зимой, найдя Киру в берлоге, ее обездвижили, а ошейник сменили. Кира зимовала одна, где была Клара, не знал никто. Весной по сигналу ошейник нашли на полу другой, пустой берлоги. И на нем отчетливо виднелись следы зубов. Видимо, новый ошейник беспокоил Киру, она ушла к подруге, зная, где та зимует, и Клара, понявшая, что нужна помощь, стянула с Киры ошейник.

С радиоошейниками напрямую связана и судьба неходящего Остаха из Осташково. Светлана Пажетнова продолжает рассказывать его историю, и голос у нее дрожит.

– В апреле я его выносила на солнышко, чтобы суставчики прогрел. И раз я отнесла ему туда кашу, – Светлана Ивановна волнуется все больше, – поставила миску, ушла, и вдруг зачем-то обернулась, смотрю – а он опирается на задние ножки, чтобы достать кашу со дна. Я обомлела, увидев, как он на слабенькие скрюченные ножки оперся. Значит, будут они работать!

Так и получилось. Позже, когда Остах жил в вольере, его снабдили радиоошейником, благодаря которому известно, что Остах вырыл берлогу на пару с медвежонком Генкой. Генку Пажетновы также звали Подельник, потому что в ранней юности тот имел отношение к криминалу – Генкой незаконно торговали на рынке, откуда его удалось изъять с помощью посочувствовавшего медвежонку депутата. В конце марта медвежата покинули берлогу – и вдруг сигнал пропал. Светлана Пажетнова была в отчаянии. А в начале мая к ней прибежали ребята из соседней деревни с криками:

-Светлана Ивановна, живой Остах! Дорогу перешел в Косилово, недалеко от остановки!

Текст: Мария Кожевникова

Хочешь всегда знать и никогда не пропускать лучшие новости о развитии России? У проекта «Сделано у нас» есть Телеграм-канал @sdelanounas_ru. Подпишись, и у тебя всегда будет повод для гордости за Россию.